Непальский опыт освобождения
Этот текст – предисловие к русскому переводу интервью с бывшим премьер-министром Непала, лидером партии маоистов – председателем Прачандой.
За последнее время в прессе появилось достаточно сведений о политической ситуации в Непале. Однако в основном они затрагивают период окончания гражданской войны и начала мирного диалога противоборствующих сторон. Ничего удивительного в этом нет: бывшие партизаны после прихода к власти доказали, что способны идти на компромиссы и отказались от радикальных антикапиталистических решений. До этого материалы о войне в Непале целенаправленно замалчивались отечественной прессой (как, впрочем, и зарубежной). Между тем, вне зависимости от нынешней политической деятельности лидеров непальских маоистов, для левых большой интерес представляет именно период гражданской войны и завоевания власти. Предлагаемое интервью взято у лидера повстанцев в 2000 году, незадолго до наступления правительственной армии и перехода гражданской войны в завершающую фазу.
Совсем кратко опишем произошедшие события.
Непал – одна из самых бедных и отсталых стран мира, большинство населения которой до сих пор занято в сельском хозяйстве, а значительная часть промышленных предприятий представляет собой кустарные мастерские[1]. До настоящего времени здесь существовало крупное помещичье землевладение и сохранялось кастовое деление, а также дискриминация по национальному признаку (при этом около 50% населения Непала относится к национальным меньшинствам).
В самом конце двадцатого века (1996 год) небольшая радикальная партия объявляет правительству своей страны войну. Развернув широкую пропаганду и агитацию, от нападений на полицейские участки она постепенно переходит к захвату сельских районов. Повстанцы получают поддержку самых отсталых и бедных слоев населения и национальных меньшинств. В городах создаются разветвленные подпольные организации. Появляются полностью освобожденные сельские области. На освобожденных территориях вводится народное самоуправление, беднейшие крестьяне переходят к коллективному ведению хозяйства на конфискованных у помещиков землях, создаются маоистские коммуны. Повстанческая армия постоянно наращивает численность личного состава и начинает теснить правительственные войска, пока, в конце концов, не подходит вплотную к Катманду (к этому моменту маоисты уже контролируют большую часть территории страны). В этой ситуации правительство вынуждено было пойти на компромисс и заключить перемирие с мятежниками. Борьба переходит в чисто политическое русло. Между маоистами и семью основными парламентскими партиями еще в 2005 году заключается политическое соглашение о совместной борьбе за свержение монархии. Свободные выборы в Учредительное собрание завершаются триумфом партии бывших партизан. На выборах премьер-министра в конституционной ассамблее победу одерживает политический лидер маоистов – председатель Прачанда («лютый», «неистовый»). Страна провозглашается федеративной республикой.
Изначально придти к власти путем свободных выборов партия не планировала. Ее руководство полагало, что когда повстанческая армия будет близка к победе, в Непал вторгнутся индийские войска (Прачанда говорит об этом в предлагаемом интервью), и у партии появится шанс возглавить народно-освободительную борьбу против захватчиков. Однако этот прогноз был слишком пессимистичен.
В целом все вышеперечисленные обстоятельства прихода к власти радикальных сил довольно типичны для стран третьего мира. Представляется уместным кратко рассмотреть некоторые характерные особенности «непальского пути».
Завоевание власти маоистами произошло в условиях кастовой системы. Сам председатель Прачанда и многие члены КПН (м.) являются представителями высших каст – брахманов и кшатрий. Интересно при этом, что основная масса их сторонников – представители низшей касты – неприкасаемых (далитов). Поражает именно эта крепкая боевая спайка немногих блестящих интеллектуалов из высших слоев общества (таких как ближайший сподвижник Прачанды, доктор философских наук Бабурам Бхаттарай) и огромной массы невежественных (практически на уровне Средневековья) крестьян. И это заставляет более пристально присмотреться к новейшей истории Непала и поискать некоторые аналогии.
Другой важной особенностью является горячая поддержка маоистов представителями угнетенных национальных меньшинств (об этом также говорится в интервью). Повстанцы завоевали их доверие требованиями равноправия национальностей (гарантировалось даже право использовать любой язык национальных меньшинств для официальных документов и пр.), повсеместной борьбой с проявлениями ксенофобии и шовинизма (вплоть до расстрела), а также обещанием о предоставлении автономии ряду областей, сдержанным впоследствии.
Однако действительно уникальной особенностью революционной борьбы в Непале является участие в ней женщин, беспрецедентное по своим масштабам. В рядах повстанческой армии, по разным источникам, от 1/3 до 1/5 части личного состава – женщины. По серьезности подхода к женскому вопросу КПН (м.) не имеет себе равных (см. высказывание Прачанды о беременности и родах женщин-революционеров как общепартийной проблеме). В каждой непальской деревне имеется отделение какой-либо революционной организации женщин.
В своем интервью Прачанда говорит о массовой культурной революции, происходившей в созданных в процессе борьбы партизанских лагерях и сельских коммунах. Неплохое описание порядков в одном из таких лагерей читатель может найти в репортаже журнала Newsweek[2]. Интересно при этом, что буржуазные издания всегда негативно отзываются о мерах, принимаемых маоистами в целях духовного оздоровления нации, несправедливо называя их «пуританскими». Левым силам стоило бы обратить на них более пристальное внимание. В маоистских лагерях действует «сухой закон», запрещены азартные игры и внебрачные связи, просмотр американских и индийских вульгарных фильмов. Зато почти в каждом лагере в срочном порядке ликвидируется безграмотность, имеется интернет-центр, вечерами с бойцами проводят просветительские беседы и пр.
Идеология непальских маоистов, мягко говоря, не совсем типична для поклонников председателя Мао и в чем-то близка позиции Плеханова во время антикапиталистической революции 1917 года в России. Признавая два этапа в историческом ходе непальской революции – буржуазно-демократическую и собственно социалистическую (антикапиталистическую) стадии, они предпочитают считать второй этап делом отдаленного будущего и сосредоточить усилия на развитии национального капитализма (Бабурам Бхаттарай и Прачанда неоднократно высказывались о необходимости создания благоприятного инвестиционного климата, привлечения иностранных капиталовложений и пр.)[3]. Однако, нужно признать, в своих убеждениях они вполне последовательны – начиная со вступления в вооруженную борьбу, они прежде всего акцентировали внимание на необходимости избавиться от феодальных (парафеодальных) пережитков. Их идеал – переходный политический строй, описанный в ранней работе Мао Цзэдуна «О новой демократии». Причем предполагается, что этот этап новодемократической республики продлится не менее 10-15 лет[4]. В статье «Королевская регрессия и вопрос демократической республики» для обоснования этой точки зрения Бхаттарай приводит цитату Энгельса из работы «Бакунисты в действии» о невозможности немедленного и полного освобождения рабочего класса в такой промышленно неразвитой стране, какой являлась Испания в 1873 году[5]. Лидеры партии негативно относятся к ценностям свободного рынка и не намерены урезать роль государства в экономике. Кроме того, непальские маоисты вовсе не собираются окончательно оттеснять от власти остальные партии. В отличие от большинства маоистов, они негативно относятся к политическому режиму, утвердившемуся в СССР при Сталине и считают, что отсутствие выборов и политического состязания различных партий привело к вырождению и краху советского режима[6]. Т.е. они надеются остаться у власти именно законным путем и вполне готовы к постоянному соревнованию с буржуазными партиями на выборах. Парадоксально, но чем-то это напоминает идеи Дубчека и его единомышленников в Чехословакии.
Впрочем, не совсем ясно, каким образом у вчерашних партизан получится конструктивно сотрудничать с непальским бизнесом. Очевидно, что народные массы ждали от них совсем иного образа действий. В горах до сих пор разбиты военизированные партизанские лагеря (под надзором мирной миссии ООН), а во многих селах действуют маоистские коммуны. В КПН (м.) также имеется множество сторонников более жесткой политической линии[7]. Вполне возможно, что под давлением масс и внутрипартийной оппозиции лидеры партии все же скорректируют свой курс на построение капитализма. В противном случае они рискуют повторить судьбу другой крупной коммунистической партии Непала – КПН (объединенной марксистско-ленинской), полностью интегрировавшейся в существующую политическую систему и растерявшей большую часть сторонников.
Последние события, однако, доказывают, что политическая гибкость непальских маоистов вовсе не безгранична. 4 мая 2009 года Прачанда публично заявил о своем уходе с поста главы правительства. Этот шаг был вызван давно назревшими серьезными противоречиями между премьером и президентом (а в общем – также и между маоистами и остальными политическими партиями), наиболее наглядно выразившимися в отношении к фигуре командующего вооруженными силами генерала Катавала. Генерал наотрез отказался включить в состав правительственной армии 19000 бывших маоистских повстанцев, заявив, что они политически неблагонадежны. В ответ на это Прачанда выпустил приказ о его отставке. Президент же своей властью отменил решение премьера и письменно известил генерала о том, что никто не собирается его смещать[8]. Прачанда объявил последние действия главы государства антиконституционными и антидемократическими. Еще до 4 мая в знак своего несогласия с приказом премьера об отставке генерала правительство покинули представители КПН (омл) и Непальского конгресса – двух крупнейших партнеров КПН (м.) по коалиции. Т.е. и без того шаткое политическое единство фактически разрушено. Первое демократически избранное правительство молодой республики ожидают перевыборы. Останутся ли в нем маоисты, пока не ясно. Аналитики предрекают новый политический кризис. Сразу после известия об уходе премьера КПН (омл) и Непальский конгресс, быстро нашедшие общий язык, лихорадочно начали добиваться, чтобы новое правительство было составлено вообще без участия маоистов[9]. При этом, напоминаем, КПН (м.) является крупнейшей партией в парламенте и по-прежнему пользуется массовой поддержкой (в отличие от вышеуказанных партий). На данный момент расстановка сил в парламенте выглядит следующим образом: маоисты – 238 мест, Непальский конгресс – 114 мест, КПН (омл) – 108 мест. Чтобы сформировать кабинет без представителей КПН (м.), противостоящая им коалиция должна получить поддержку не менее чем 301 депутата (из 601). Т.е. даже совместных усилий КПН (омл) и НК для этого недостаточно. Однако в парламенте представлено также довольно крупное объединение трех партий этнических (индийских) меньшинств мадхези (Madhesi) общим числом в 83 депутата, и именно за их голоса и голоса других мелких партий в настоящее время ведется борьба[10].
Пока еще нет достаточных оснований полагать, что маоисты и правительственная армия окончательно сложили оружие. В одном из интервью 2008 года Прачанда рассказал о том, что первоначально переговоры с будущими партнерами по коалиции шли крайне тяжело, и в какой-то момент маоистам даже потребовалось вновь демонстрировать свою военную мощь атакой Данга[11]. В том же интервью председатель заявил, что в случае провала переговоров возможен непальский вариант Октябрьской революции 1917 года, и его партия готова возглавить подобную революцию.
Как видно, его обещание может сбыться, правда, с опозданием на год. В конце мая 2009 года на собрании рабочих близ Катманду Прачанда заявил, что молодой республике грозит опасность со стороны могущественного соседа – Индии. По его словам, будущее правительство, наполовину составленное из представителей проиндийски настроенного Непальского конгресса, неизбежно будет марионеточным и поведет страну к реставрации монархии[12]. Прачанда предупредил КПН (омл) и НК о том, что партия готова к «решающей битве», причем, по его словам, грядущие военные действия маоистов будут вестись уже с территории городов, а не деревень.
Похоже, что непальская буржуазия, до смерти испуганная энергией народных масс, пока еще трусливо, исподтишка пытается удушить республику и заменить ее привычной прогнившей монархией, не гнушаясь при этом иностранной поддержкой (знакомая ситуация, не правда ли?).
Стоит ли удивляться, что в таких случаях защитить страну и народ от внутренних и внешних врагов способны только левые радикалы...
май 2009 г.
Примечания
